Ради красивой надежды

Когда смотришь на нее из зрительного зала, бросается в глаза ее истовость. Она словно балансирует на какой-то невидимой Когда общаешься с ней в реальной жизни, пленяет ощущение нежности и открытости эмоциям, которые буквально пишутся у нее на лице. Татьяна Родионова - одна из интереснейших драматических актрис саратовской сцены, выпускница курса Александра Галко, ярко и смело заявившая о себе в самых последних громких премьерах академдрамы — «Гамлете», «Преступлении и наказании». Но еще ранее она впечатлила автора этих строк своей пронзительной игрой в спектакле «Осенняя соната» по гениальному произведению Бергмана.
- Таня, когда я смотрела на вашу героиню в «Осенней сонате», то рождалась мысль, Что для того, чтобы сыграть такое, вы должны были идти либо от собственного опыта драматических, семейных переживаний, либо от рассказа кого-то из друзей об их «скелетах в шкафу».
- Слава богу, мне не пришлось использовать свой личный опыт в общении с мамой - у меня с ней добрые и нормальные взаимоотношения. Откровения кого-либо из знакомых я тоже не взяла в свой багаж, хотя потом, уже после спектакля, мне многие говорили, что переживали нечто подобное увиденному на сцене – и одиночество, и отчуждение. Однако, работая над ролью, я была не допущена до их эмоциональных потрясений. Значит, какие-то вещи угадались, пришли ко мне.
Вообще Бергман - это, конечно, особая страница моего актерского и человеческого опыта. Бергман - просто отец некоей собственной религии. Смерти нет, все, проживаемое здесь, на земле, все наше горе и вся наша радость, не могут просто так уйти, сгинуть без возврата. Спектакль-то очень трагичный, горький, но не безысходный. Смерти нет - одна из его главных установок.
- Ауканье пьесы и жизни может быть страшновато, когда предлагается роль Офелии.
- Что вы?! Какие страхи?! Это было счастье! Согласитесь, отнюдь не каждый театр осмелится взять в свой репертуар пьесу такого уровня, столь безупречную классику. Режиссер спектакля Марина Глуховская сказала мне, что у нее есть для меня подарок на день рождения. Марина Витальевна написала мне на бумажечке имя моего персонажа и сказала, что ей, кажется, есть чем меня порадовать. Узнав, кого мне предстоит играть, я не ходила - летала.
- Ваша Офелия получилась не просто некоей прекрасной, над-мирной девой, а скорее «девушкой с характером». Я бы сказала, что невеста Гамлета в вашем прочтении - весьма волевая натура.
- Это заслуга режиссера. Глуховская считает, что «Гамлет» - идеальная пьеса, ибо в ней одинаково масштабно представлены две стержневые для развития человечества темы - власть и любовь. Все события этой пьесы она рассматривала через призму борьбы за власть. И моя Офелия в ее толковании должна была предстать девушкой, которая влюблена, быть может, не столько даже в принца Гамлета, сколько во власть, которую она получит, став его женой. Кстати, Инна Чурикова, в свое время игравшая Офелию, толковала ее как эдакую маленькую королеву, юную деву, мысленно словно уже примеривающую на себя корону, Которая ходит как королева, у которой королевская осанка.
Согласно первоначальному плану режиссера, Офелия влюблена во власть, и я старалась реализовать этот замысел, но пьеса начала с нами спорить. Пьеса сопротивлялась, и Офелия не могла и не хотела. получиться эдакой железной леди.
- Шекспир, стало быть, умеет бороться за свою правду и сквозь толщи столетий?
- Похоже на то. Офелия не поручилась насквозь продуманной. Но и странным, невинным созданием, тихо шуршащим по сцене жизни и так же тихо погибающим в пучине вод, она тоже не стала. Вы увидели в ней характер, и я рада этому. Офелия ведь не только девушка, влюбленная в принца датского. Прежде всего она дочь высокого государственного чиновника. И воспитана так, что не может ослушаться отца. Когда Гамлет гневается, что его любимая всего лишь марионетка в руках коварного первого советника, он тоже в пылу своего гнева не может и не хочет понять, что Офелия - дитя касты.
Я узнала не так давно интересную вещь про реальную женщину - представительницу элитной касты Индиру Ганди. Когда она была маленькой девочкой, у нее имелась красивая английская кукла. А в Индии, в тот период был как раз объявлен протест всему иностранному - английскому ли, французскому. И вот этот ребенок три дня оплакивал свою куклу, а потом сжег ее. Ради интересов государства. Интересы государства доминируют в таких людях над страстями их сердца.
- Многие ваши героини не лишены романтизма. Скажите, а что такое романтика для вас?
- Наверное, некое приукрашивание мира. Немного наивная и в то же время красивая надежда, что все образуется и станет лучше, - надо просто честно жить. Один из моих любимых фильмов - «Форрест Гамп». Главный его герой живет именно так, как подсказывает ему его совесть, и в результате получает все: рукопожатия президента, славу национальной знаменитости, любимую девушку в жены.
- Герой «Форрест Гамп» - это, я бы сказала, такой американский Иванушка -дурачок.
- Так, может, всем нам иногда недостает умения столь пленительно валять дурака, то есть быть самим собой? Для меня являться самой собой — эт o играть на сцене. Быть актрисой сложно. Я подразумеваю не только эмоциональные нагрузки или полную зависимость от режиссеров, репертуара, пьесы. Дело в том, что на представителей нашей профессии некоторые люди почему-то иногда смотрят как бы свысока. Мол, что с нее взять, актриса, вся жизнь - сплошная игра. Откуда это пренебрежение, это ощущение собственного превосходства или снисходительное покровительство? Я не знаю. Понимаю только: это доставляет боль. Но, с другой стороны, я сознаю что не должна страдать из-за того что представляюсь кому-то человеком странного, непонятного, не от мира сего актерского племени.
Я только недавно сполна осознала, что, кроме дефектов зрения, существует еще изъян душевного видения. Кому-то нет дела до красоты листьев, когда летом зеленеет сад. Кто-то просто не видит этого! Потому как обделен этим, духовно слеп. И еще непонятно, какая слепота страшнее - физическая или душевная? При этом я понимаю, что люди, которым нет дела до прелести рассвета или заката, до созерцания морского берега или цветов, могут быть гораздо успешнее меня - ну, например, в сфере бизнеса, предпринимательства. Быть может, политики. Однако романтику в мир такие архирациональные натуры вряд ли привнесут.
- Нести романтику - удел для личностей вроде Форреста Гампа и иже.с ним - я правильно вас поняла?
- Ну да. Чтобы состояться в искусстве, надо быть немного... того. Хотя бы с легким, но «приветом». (Смеется. - Ред.) Так что те, кто подозревают нас, актеров, в легкой невменяемости, похоже, не так уж и неправы.
- Говорят, в отношении каждого из нас у Бога существует план, но своими поступками мы часто его корректируем или разрушаем. Согласны?
- Пожалуй, в этом утверждении что-то есть. В юности у меня был взят билет на московский поезд, чтобы поехать поступать в театральный институт. Я этот билет сдала, мотивируя свой поступок тем, что мне предстояло что-то сделать для выпускного вечера. Конечно, это были только оправдания собственной инфантильности и трусости. Я струсила, окопалась, предпочла поступить в саратовскую театральную школу, потому что это привычнее, надежнее. Мне не о чем жалеть — Александр Григорьевич. Галко потрясающий театральный педагог, но Москву-то от себя я лично сама отодвинула. Я не рискнула даже попробовать, и это не делает мне чести.
- Скажите, Татьяна, а состояние любви ли, влюбленности помогает или мешает творчеству?
- Здесь очень интересно. В юности я, когда влюблялась, с огромным трудом заставляла себя играть. Реальное чувство полностью подчиняло -меня, и мне было уже не -до сценических переживаний. Теперь все по-другому. То, что я испытываю на самом деле, обогащает, возвышает мое актерское «я». Взрослея, мы неизбежно меняемся.
Что касается любви, то чем больше я думаю о ней, тем чаще меня охватывают противоречивые чувства. В юности любовь разлита в самом воздухе, которым мы дышим. В юности любовь сродни инфекции, любовь передается взглядами, прикосновениями, даже мыслями. Гормоны скачут, сердце стучит - сплошное неистовство! Потом мы взрослеем, наши эмоции становятся спокойнее, хотя «полыхнуть» мы, конечно, способны и повзрослев.
Раньше мне казалось, что мы влюбляемся в определенный тип человека. Теперь понимаю, что здесь есть какая-то неправда. Неточность. Потому что влюбиться можно и в того, кто будет воплощать как раз иной тип. Кто не будет похож на когда-то придуманного тобой идеального мужчину. Тот, кто станет дорог тебе, может оказаться не скучно идеальным, зато любимым и желанным.
- Раз уж мы с вами заговорили о любви, сам Бог повелел перейти к разговору об эротике - разумеется, сценической. Бертолуччи утверждал, что самые масштабные произведения искусства чрезвычайно мощно заряжены эротически. Что скажете на это?
- Мне представляется, что эротическое куда как сложнее делать на сцене, чем на экране. Во всяком случае для эротической сцены в театре требуется малый зал, потому что ее накал, флюидность должны охватить всех зрителей. Только при таком условии это будет волнующе, а не физиологично, не грубо телесно.
Чувственные сцены для театра всегда сложны. Причем дело даже не в том, как это показать. Надо еще знать страну, где, согласно пьесе, разворачиваются события. Александр Григорьевич Галко чрезвычайно мудро говорил нам о том, что, например, в устах испанца слова «я люблю тебя» непременно переводятся, как «я хочу тебя». Иначе это не Испания.
Однажды случилась забавная ситуация. Полный зал курсантиков прибыл. Зимой дело было. Они, бедолаги, в теплом зале после своих пробежек и марш-бросков начали оттаивать и кашлять. А у меня по пьесе довольно пикантная сцена раздевания. В меру невинная, в меру провокационная. Мужское желание эротики, знаете ли, разжигает актерский темперамент. (Смеется. - Ред.) Ну я и начала разоблачаться практически с дерзостью Марлен Дитрих, одаряющей своей лаской солдатиков, уходящих на фронт.
- Отклик зала почувствовали?
- Еще какой! Зрители сидели, замерев. Солдатики - что дети. Ребенок смотрит на сказку примерно с той же степенью восторга и жгучей жадности, что молоденький служивый на раздевающуюся - пусть и на сцене - женщину.
- Давайте поговорим на философскую тему. Я прочитала однажды, что человеческая жизнь сродни аквариуму. Когда люди умирают, исчезают стенки их аквариумов, а вода и рыбки каждой отдельной жизни вливаются в мировой океан. Как вам такой образ вечности?
- Страшноватая эстетика. О смерти мы ведь все стараемся не то что не говорить - даже не думать. Наверное, зря. То, что вы рассказали, не просто осмыслить. Возможно, мы и впрямь все плаваем в некоем безграничном океане. Правда, аквариумы у всех разные.
- Таня, у вас семилетний сын. Театр отнимает много времени. Не жалеете, что вольно или невольно, но работа крадет у вас время, которое могли бы провести с ребенком?
- Такое бывает, не спорю. Я обожаю Максима, он для меня все-все-все, однако, когда работы становится меньше, я, как и полагается актрисе, не столько испытываю облегчение, что теперь-то могу побольше позаниматься с ребенком, сколько начинаю внутренне неистовствовать. Да нет, в мегеру, в депрессантку, возлежащую на диване и оплакивающую себя, я, по счастью, не превращаюсь, но характер у меня в такие периоды однозначно портится. Актерам противопоказано состояние безработицы. Мы живем, когда выходим на сцену!
- Актерство невозможно без новых впечатлений, ощущений. Есть ли особенные для вас места в мире, которые вы непременно хотели бы посетить?
- Да. Это Гавана. У меня существуют собственные заморочки в отношении этого города. Я увидела его сначала во сне и только потом в альбомах, на телеэкране. Сны и реальные картинки совпали.
- Что представляется вам наиболее загадочным в мире?
- Наверное, исполнение наших желаний. Почему у одних они сбываются, у других, напротив, блокируются. Это очень странно. Иногда вполне достойные люди бьются как рыба об лед, пробивают куда-то дорогу, а мечта им все равно не дается. Другие, напротив, кажется, особенно не утруждаясь, получают ВСЕ. Причем я говорю не о ситуациях, где могут быть задействованы какие-то связи, то есть блат в примитивном смысле этого слова. Я подразумеваю ситуации, где протекции не властны. Значит, в мире существует особая, не подвластная нашей логике сила. И наши мечты рассматривают в некоем небесном ведомстве. А результат не зависит от того, бьешься ты за реализацию своего желания или нет.
- Так, стало быть, вы предлагаете не бороться? Плавать в аквариуме своей жизни, смиренно помахивая хвостиком?
- Думаю, мечты желают, чтобы мы за них сражались. Но главное все же не битвы, а сумма обыденных, ежедневных поступков. Предполагаю, благосклонность высших сил надо заслужить. Как? Наверное, есть смысл пересмотреть «Форрест Гамп».

Светлана Микулина «МК в Саратове» 1-8 июля 2009